При характеристике художественного образа необходимо иметь в виду его условность. И в этом нет ничего противоречащего принципу правдивости реалистического искусства. В основе подлинного произведения искусства всегда — «правда жизни». История художественной культуры человечества приводит нас к неопровержимому выводу: чем правдивее, глубже, тоньше и многостороннее в произведении искусства отражена жизнь, тем больше произведение обретает прав на признание народом. Это относится и к тем творениям, которые поражают нас фантастичностью своих сюжетов: «Илиада» и «Одиссея», «Божественная комедия» Данте и «Витязь в тигровой шкуре» Руставели, «Сикстинская мадонна» Рафаэля и «Демон» Врубеля, «Фауст» Гете и «Вий» Гоголя, «Старуха Изергиль» Горького и «Мистерия Буфф» Маяковского и т. д. Создание этих произведений обусловлено глубочайшими жизненными наблюдениями их творцов. Мы уж не говорим о произведениях, в которых связь с жизнью настолько очевидна, что и комментировать ее излишне. Таким произведениям нет числа: от комедий Плавта и Аристофана, от новелл Бокаччо и живописи Рембрандта до поражающих своей жизненной правдой романов Достоевского и Л. Толстого, прозы и драматургии Чехова и Горького, величественной эпопеи Шолохова «Тихий Дон», романа Фадеева «Молодая гвардия», поэмы Твардовского «Василий Теркин», фильмов «Броненосец «Потемкин», «Чапаев», «Баллада о солдате». Тысячу раз были правы русские революционно-демократические критики, утверждая, что все прекрасное заключено только в живой действительности и поэтому для инстиниого художника, где жизнь, там и поэзия.